Хижина «Цаотан» поэта Ду Фу

IMG_3491.JPG

Моя хижина Плыву на утлой лодке. Предо мной Ряды утесов Берег стерегут. В Дунчэне Снова засуха и зной, И воздух там - Как будто хворост жгут. Лишь тени скал Уже издалека Нас укрывают Синевой своей. Торопится Великая река, Чтоб с дальним морем Слиться поскорей. Река бурлит, Прокладывая путь Среди утесов - Скопища мечей, И ветер свищет, Надрывая грудь, При свете поздних Солнечных лучей. И вот - Ущелья узкие врата, Где еле-еле Лодки проскользнут. Дивимся: Сколько вложено труда В канал, Что люди прорывали тут. С древнейших, С незапамятных времен Он вьется, Как гигантская змея, И по нему везут Из двух сторон Пеньку и соль В родные мне края. Я был скитальцем В дальней стороне, Я смешивался С грязью и песком, Но возвращаюсь, Как пристало мне, Ни славой, Ни богатством не влеком. У хижины моей Давным-давно На берегу пруда Цветут цветы - Здесь Даже деревенское вино Спасает От житейской суеты. Здесь я Непостижимое постиг: Прекрасны ночи, И прекрасны дни. Я к униженьям бедности Привык, А власть и деньги - Ни к чему они. Состарили меня Года войны, Но сохранилось Ветхое жилье. Под тихим светом Молодой луны Смирилось Сердце старое мое, И снова Наслаждаюсь красотой, И рад я Наступающему дню. И пусть себя - И сердцем и душой - С великими мужами Не сравню, Но вечерами, Что как сон тихи, Я размышляю И пишу стихи. 767 г.

IMG_3478.JPG

Восстановленная хижина великого поэта.

IMG_3455.JPG

Написано в джонке, когда прилетели ласточки Опять весной Гляжу я на долину, Печальный гость В безрадостном краю, И ласточек, Несущих в клюве глину, Я снова За работой застаю. Когда-то вы В мой садик прилетали И видели Клочок моей земли, А ныне Небольшая ваша стая Меня застала От него вдали. Вы, ласточки, На севере и юге, Не сломленные Вечною борьбой, Чем отличаетесь, Мои подруги, От странника, Гонимого судьбой? Вот вы щебечете На мачте джонки, И вскоре Улетите вы опять. А мне, скитальцу, На чужой сторонке - Мне стыдно: Надо слезы утирать. 770 г.

IMG_3459.JPG

Белый конь Конь примчался С северо-востока. Стрелами Седло его пробито. Жаль того, Кто пал в бою жестоком, - Что теперь Узнаешь об убитом? Может, рядом с ним, На поле боя, Нашего Сразили полководца... Смерть сейчас Бредет любой тропою, - Знаю, Много слез еще прольется. 770 г.

IMG_3477.JPG

Поднимаясь против течения по реке Сяншуй, выражаю свои чувства Еще во время мира Стал я старым, А ныне - стар, Да и к тому же болен. Жизнь нанесла мне Многие удары, И рано поседел я Поневоле. Скитаясь Между четырьмя морями, Не зная, Как бы прокормиться даже, С родными Редко вижусь и друзьями, А больше - С новой молодежью нашей. Склоняя голову, Меня смиренно Учили старцы Добрым быть с народом, А молодые - Грубо и надменно Смеются надо мной, Как над уродом. Мечты мои Убиты нищетою, Избороздил я Сторону чужую, И, покидая Сычуань Весною, Теперь по южным звездам Путь держу я. На лодке мчусь - Кругом весна в разгаре, На берегах, Во всей красе и силе. Вдали, в горах - Могила государя, Где кости мудреца Давно уж сгнили. С тех пор века Народ живет в печали, Бесстыдно Угнетаемый властями. Цзя И и Цюй Юань Так тосковали, Что, не стерпев, Себя убили сами. Я думаю О душах их печальных, Быть может, Здесь витающих безмолвно. Темнеют скалы У воды хрустальной, И дальше в лес Плывем мы через волны. Гребцы поют И бодро правят лодкой, Как будто бы Вина хлебнули малость. Поют, а все ж На поворотах четко Сигналят, Забывая про усталость. Всегда полезно Знание предмета, Гляжу: любой гребец - Искусный мастер. А вот правителей искусных - Нету, Иль просто их Не подпускают к власти? Темнеют краски, Вечер наступает, И стаи змей Ползут к ночному ложу. Медведей на деревьях Мгла скрывает, И тигры Стерегут их у подножья. Куда влекусь я К своему ночлегу? Хочу Средь постоянного скитанья Хорошему Поведать человеку Свою печаль - И подавить рыданья. 769 г.

IMG_3462.JPG

Прибыл гость Прибыл гость С берегов отдаленного моря, Жемчуга подарил он мне - Слезы русалок. На жемчужинах - Знаков неясных узоры, Я прочесть попытался - Но не разгадал их. Я бамбуковый короб Тогда изготовил, Чтобы жемчуг хранить Для уплаты налога. Но гляжу: превратился он В капельки крови, И со мною опять Нищета и тревога. 769 г.

IMG_3463.JPG

Красный феникс Ты различаешь, Как в тумане синем Горы Хэншань Раскинуты отроги? Там красный феникс На ее вершине Склоняется В печали и тревоге. Он шею вытянул В немом усилье, Чтобы друзей Увидеть издалека. Сжат клюв могучий, И повисли крылья, Удручена душа его Глубоко. Как он жалеет На вершине горной О том, что в сети Попадают птицы, И даже самым малым И проворным Почти немыслимо Освободиться. Плоды бамбука Разделить готов он Среди любого Птичьего собранья. Пусть разозлятся Коршуны и совы - На это он Не обратит вниманья. 769 г.

IMG_3467.JPG

Вечером Вечером, словно старец Вышедший на прогулку, Спину я прислоняю К стенам, нагретым за день. Важно, чтоб в мире этом, В крошечном закоулке, Жители не узнали, Что к новостям я жаден. Все же о них спрошу я Лишь у властей деревни: Иначе я услышу То, чего знать не надо. Птицы давно вернулись К добрым своим деревьям Двери мои закрыты, И зажжена лампада. 767 г.

IMG_3464.JPG

Дикие гуси возвращаются на север Дикие гуси Летели за тысячи ли, Нынче на север Они возвращаются снова. Глядя на странника Этой далекой земли, Пара за парою В путь улетают суровый. Их уже мало осталось На отмели тут, Резко кричат они, Перекликаясь на воле. Ну, а рассказ О письме, что они принесут, Все это, милая, Глупая сказка, не боле. 770 г.

IMG_3465.JPG

При виде снега Снег с севера Врывается в Чанша, Летит по воле ветра Над домами. Летит, Листвой осеннею шурша, И с дождиком Мешается в тумане. Пуст кошелек - И не дадут в кредит Налить вина В серебряный мой чайник. Где человек, Что просто угостит? Я жду: Быть может, явится случайно. 769 г.

IMG_3474.JPG

На рассвете отправляюсь из Гунъаня На городской стене Ударил сторож Ночною колотушкой В час прощанья. И звездочка На синеве простора Померкла, как всегда - Без опозданья. Я слышал в поле Горький плач народа По тем, кто в битве пал Во имя долга. Жизнь человека, Как весна природы, Увы, не может в мире Длиться долго. Я уплываю в лодке, И не скоро Мой путь окончится, Пройдут недели - Великая река Предстанет взору, Я буду жить там - Вновь, без ясной цели. Я оглянусь На городские стены: За ними Срок немалый мною прожит. Не расстаюсь С лекарством неизменным, - Где б ни был я, Оно всегда поможет. 768 г.

IMG_3476.JPG

Лунной ночью с лодки смотрю на храм, расположенный вблизи почтовой станции Глубокая полночь вокруг меня, Но я не зажгу свечи - Так ярко горит в небесах луна, Что с нею светло в ночи. За сонными кленами - старый храм С пагодой золотой. Почтовой станции красный дом Над белой стоит водой. Замолкло карканье ворон На городской стене, И цапли на отмели у реки Застыли в блаженном сне. А я, путешествующий старик, Белый от седины, Подняв занавеску, один не сплю, Любуясь блеском луны. 765 г.

IMG_3479.JPG

Давно на чужбине Только в дальней дороге Поймешь ты людские надежды, Только в странствии долгом Увидишь страданья народа. Сам готов посмеяться Над жалкой своею одеждой - А уж мелким чиновникам Любы чужие невзгоды. Как Ван Цань, я печалюсь, Покинув родную столицу, Как Цзя И, удручен я Народною горькою долей. Так не стоит, пожалуй, Рассказывать вам о лисицах, - Если барсы и тигры Бесчинствуют нынче на воле. 768 г.

IMG_3481.JPG

Древние раскопки. Эпоха Тан. Более 1300 лет назад здесь жили люди.

IMG_3466.JPG

Между Янцзыцзяном и рекой Хань Я - путник, скитающийся давно Меж двух величавых рек, Ненужный ученый - в чужом краю Затерянный человек. Брожу я от родины вдалеке, И некому мне помочь, И я одинок, подобно луне В долгую зимнюю ночь. Близится горестный мой закат, Но душа еще молода. Быть может, не будут болезни мои Мучить меня всегда? Я слышал, что в древние времена Кормили старых коней Отнюдь не за то, что они могли Работать на склоне дней. 769 г.

IMG_3485.JPG

Мне снится днем... Стосковавшись По родному краю, Забываюсь я Тяжелым сном... Я не только ночью Засыпаю - Сплю теперь я Даже ясным днем. От цветенья персиков, От зноя Старые глаза мои Хмельны. Солнце Пламенеет над землею - А меня Уже уносят сны. Снится мне, Что жизнь иною стала, К дому нет тропы - Куда ни глянь. Торжествуют тигры И шакалы, Ордами штурмуя Чжунъюань. А проснувшись, Думаю в тревоге: Как войну бы Кончить в этот год И убрать Чиновников с дороги, Грабящих Измученный народ. 767 г.

IMG_3486.JPG

Ночью Роса опадает, и небо высоко, Осенние воды чисты. В пустынных горах, в одиночестве, ночью, Страшится душа темноты. А парусник тоже один на причале - Там еле горят огоньки. Удары вальков я с трудом различаю, Настолько они далеки. Вторично цветут для меня хризантемы, Слабею я день ото дня. И дикие гуси письма не приносят - Они не жалеют меня. На звезды гляжу, опираясь на посох, Дорога моя далека. И, кажется, тянется прямо к столице Серебряная река. 766-767 гг.

IMG_3487.JPG

Поднявшись на высоту Стремителен ветер, и небо высоко. В лесу обезьяны вопят. Над чистой, осенней водою потока Осенние птицы летят. Осенние листья кружат, опадая, Багряны они и легки, И тянутся вдаль от родимого края Просторы Великой реки. Куда меня гнало и гонит доныне По тысячам разных дорог? На старой террасе, на горной вершине, Я снова совсем одинок. Сижу, позабывший о прежней отраде, Покрыла виски седина - Печальный изгнанник, сижу я, не глядя На чару хмельного вина. 767 г.

IMG_3488.JPG

О чем вздыхаю Честолюбья - Нет давно со мною, У чужих Живу на попеченье. Вся страна Охвачена войною, Не вернуться мне В мое селенье. Я подобен Бедной обезьяне, Плачущей Во время снегопада. К временам Удэ и Кайюаня Нам давно бы Возвратиться надо. 767 г.

IMG_3482.JPG

Сокол с широко раскрытым клювом Печальна участь Сокола больного - Он одинок И презираем всеми. На дереве, У берега речного, Он укрывается В ночное время. А днем сидит В тени зеленой кроны, Как бы готовый Броситься с размаха. Его увидев, Гуси и вороны Напрасно В сторону летят от страха. Где гордый облик Старого героя, Когда с врагом Сражался он на воле? Так поредели перья, Что порою На них немыслимо Смотреть без боли. И с каждым днем Его слабеют силы - Теперь и коршун Может спорить с ними. А раньше В облаках его носило Высоко - Над орлами молодыми. Речные волны Гневный гонит ветер, И горы высятся, Во мгле темнея. Заснули Гималайские медведи, В лесную чащу Уползают змеи. О, если б был Здоров он, как и прежде, - То камнем бы Кидался за добычей. Но болен сокол. Места нет надежде: Жить без сраженья - Не его обычай. 768 г.

IMG_3458.JPG

Написано в лодке в последний день "холодной пищи" Себя я принуждаю Пить вино Из-за того, Что пища холодна. На мне - Убор отшельника давно, Вокруг меня - Покой и тишина. Плыву я тихо В лодке по реке, А кажется, Что по небу плыву, И старыми глазами Вдалеке Цветы я различаю И траву. А бабочки Танцуют танец свой У занавески Моего окна. И белых птиц, Слетевшихся гурьбой, Уносит по течению Волна. За облака, За кручи темных гор Гляжу я вдаль За десять тысяч ли: Хочу увидеть Севера простор, Там, где Чанъань Раскинута вдали. 770 г.

IMG_3483.JPG

Полная луна Луна восходит, Озарив простор, В реке сияя Каждою волной. И на циновках на моих Узор Отчетливо я вижу В час ночной. А где-то там, За десять тысяч ли, На родине, Что не забыта мной, - Уже цветы, Наверно, расцвели Под этой же Спокойною луной. 766 г.

IMG_3473.JPG

Восковая фигура великого поэта.

IMG_3490.JPG

Ночью О берег ветер бьется. Даль туманна. Моя свеча Мигает еле-еле. Кричат на перевале Обезьяны, Во мгле Речные птицы пролетели. Хочу с мечом суровым Подружиться, Сижу в коротком платье Не в халате. Клубятся дым и пыль Вокруг столицы, И я вздыхаю О своем закате. 767 г.